Главные новости Рудного – Qostanai Media

Пациенты сталкиваются с анестезиологом-реаниматологом только когда попадают в операционную. Именно от него зависит как безопасность операции, так и состояние больного в первые сутки после нее

По словам нашего собеседника, в медицину он попал спонтанно, решил попробовать себя в этой стезе: получится или нет. Получилось, да еще как. Поступил в столичный медицинский университет. На втором году обучения пошел работать санитаром в больницу. С тех пор, говорит, влюблен в реанимацию, в анестезиологию.

Олег Коробко окончил учебу, потом прошел специализацию на анестезиолога. И с 2012 года работает анестезиологом-реаниматологом первой категории в Рудненской многопрофильной больнице. А родом он из Есильского района, там окончил школу, там же и отработал пять лет после окончания вуза. В Рудный позвал однокурсник, приглашение принял, и пока об этом не пожалел.

– Анестезиология требует психоэмоциональной устойчивости, терпения. Конечно, всегда думаешь о том, что, подходя к пациенту на время операции, берешь на себя ответственность за его жизнь. Это самое тяжелое чувство, на мой взгляд, – говорит Олег Коробко.

– В чем заключается работа анестезиолога?

– Предварительно, за сутки до операции (если операция плановая), я знакомлюсь с пациентом, собираю анамнез: чем он болел, чем не болел, какие препараты принимает, есть ли какая-то сопутствующая патология. Обговариваем с ним возможные варианты анестезии, потому что сейчас пациент вправе сам выбирать то, что ему комфортнее. Я могу предложить спинномозговую анестезию, а он изъявляет желание, чтобы ему дали общий наркоз, чтобы ничего не слышать и просто спать во время операции. Конечно, идем на уступки. Утром пациента привозят в операционную, вводим ему наркоз, переводим на аппаратное дыхание. Он получает анестезию, начинается операция, и мы за всем наблюдаем: как пациент дышит, контролируем все параметры, чтобы его максимально обезопасить и защитить от боли, от хирургической агрессии. Операция заканчивается, забираем пациента в реанимацию, он находится в палате пробуждения, за ним наблюдает реаниматолог. Как только больной приходит в себя, выходит из наркоза, его переводят в профильное отделение.

– Как часто анестезиолог-реаниматолог сталкивается с форс-мажорными обстоятельствами?

– У нас такая специальность, которая предполагает подобные ситуации. Бывает, что не получается перевести больного на аппаратное дыхание, но хорошо, что нас здесь много и в соседних операционных трудятся наши коллеги, заведующий отделением, они всегда готовы прийти на помощь. Случается, что не можем поставить укол в вену, приходит коллега и у него это получается быстрее. Не все сразу получается, если ты с дежурства, уставший, – рассказывает анестезиолог-реаниматолог.

– А что чувствуешь, когда понимаешь, что ничем не можешь помочь человеку? Вопрос неприятный, но Олег Коробко ответил:

– С таким мы сталкиваемся, и, учитывая нынешнюю ситуацию, очень часто. Конечно, это боль, разочарование, очень тяжелая психологическая нагрузка. Потом и дома себя плохо чувствуешь, думаешь, что, может, успел бы еще что-то сделать, или, может, что-то не так сделал. Проходит время, осмысливаешь ситуацию, словно со стороны, оцениваешь и понимаешь: все, что от нас зависит, сделали. Но не всегда, конечно, у нас все получается.

– Бытует расхожее мнение, что наркоз весьма вредная штука для организма. Так ли это?

– Конечно, это не правда. В хороших руках наркоз не вреден, – с улыбкой отвечает Олег Коробко. – Анестезия на месте не стоит. Сейчас широко применяем ингаляционную анестезию, то есть в вену вводим препаратов минимально, основной наркоз идет через вдыхание паров анестетика. Это очень удобно, мы управляем глубиной наркоза, это позволяет аппаратура, в любой момент можем углубиться или, наоборот, вывести пациента из наркоза. В ходе операции давление пациента мониторируется ежесекундно при помощи специальных датчиков, которые ставим в артерии.

Всем, что на данный момент внедрено в отечественной анестезиологии, пользуются рудненские врачи. Это и регионарная анестезия, и ингаляционная, плюс адекватный мониторинг за состоянием пациента. Лекарственные средства также в наличии.

Елена ВОРОНИНА,
газета «Рудненский рабочий»
фото Акыла ЖУНИСБЕКОВА